Гамбит предателя  - Евгений Лакс

Каин следом забежал в землянку и тут же нанес размашистый удар, от которого Герберт не только уклонился, но и, перехватив руку варка, бросил его через себя. Не дожидаясь, пока тот встанет, он вдарил кованым сапогом по ребрам. От удара Каина отбросило к выходу, а изо рта впервые за многие годы вырвался настоящий рев боли. Несколько ребер, без сомнения, были сломаны, и, возможно, даже повреждены внутренние органы.

Каин нашел силы выбраться на улицу. Припав на колено, он потянулся к эфесу верного клинка за спиной. Но мертворожденный не собирался давать ему шанс. Он поймал запястье варка, когда меч уже был извлечен, и сжал изо всех сил. Послышался хруст, затем крик, и меч выпал из ослабевших пальцев. Герберт вновь бросил Каина, попутно выламывая его руку, тот ударился спиной о стену землянки и стал заваливаться вниз, видимо, потеряв сознание от болевого шока, а Герберт уже поднял выроненный меч и ударил Каина в самое сердце, пригвоздив к стене. Предсмертный крик, возможно, последнего варка, схожий и с волчьим воем, и с рыком льва, разнесся на многие мили. Последнее, что он увидел, – оскаленную волчью пасть на навершии рукояти родного меча, которую сжимал всю свою жизнь. Он так и замер, положив на нее ладонь.

Герберт все с тем же отсутствующим выражением лица присмотрелся к магическому камню, встроенному в эфес. Он протянул руку, желая вырвать меч и рассмотреть поближе, но не успел. Шмулиха с разбегу сбила мертворожденного и сжала зубы прямо на лице. Протащив тело несколько метров, она перевернулась на спину, подобно крокодилу, изматывающему попавшую ему в челюсти добычу. Удивительно, но мертворожденный еще сопротивлялся. Он пытался разжать челюсти ящера и в подходящий момент внезапно нанес сильный удар кулаком, попав точно в глаз. Шмулиха отпустила добычу и резко замотала головой. Глаз был цел, но боль не позволяла мгновенно вернуться в схватку. Лицо Герберта оказалось невообразимо изуродовано. Глубокий полумесяц раны рассекал лицо, обнажая кости в тех местах, где зубы ящера впивались в плоть.

Шмулиха бросилась на добычу, и они столкнулись. На этот раз в ее пасти оказалась защищенная броней рука мертворожденного, а другой рукой Герберт упирался в шею. Шмулиха давила вперед и, как только Герберт собрался с силами и уперся в землю, рванула назад, лишив его равновесия. Затем прыгнула сверху на упавшего противника и принялась рвать его тело когтями. Однако не так просто было пробить толстый латный доспех, и Герберт смог перевернуться, чтобы дать ей отпор. Удерживая ее голову как можно дальше от своей шеи, он умудрился упереться в живот рептилии ногами и оттолкнуть ее от себя.

Шмулиха перевернулась, вскочила на ноги и понеслась в атаку еще стремительнее, чем прежде. Мертворожденный поднялся, ушел шагом в сторону с линии броска и ударил в ответ. Кулак врезался туда, где у иного животного располагались бы уши. Шмулиха оказалась на мгновение дезориентирована и развернулась задом к противнику. Однако это оказалось обманкой, и, когда тот решил напасть на растерявшегося ящера, получил по лодыжкам мощный удар хвостом. Он рухнул на спину в паре метров от входа в землянку и увидел свой шанс.

В одном прыжке преодолев расстояние до Каина, он выхватил меч. Труп варка рухнул прямо под носом у Шмулихи, и в этот миг она замешкалась. Увидев тело своего хозяина, ящер на миг вышел из боевого состояния, и Герберт не преминул этим воспользоваться, нанеся рубящий удар по передней лапе.

Шмулиха взвизгнула и отпрянула к стенке. Удар прорубил лапу до кости, причинив сильную боль. Герберт замахнулся для казнящего удара по шее, но внезапно осел на колено.

Меланта, подобравшись сзади, врезала по ноге и захватила шею противника. Герберт не растерялся и начал бить ее локтями, однако в стойкости она ему ничуть не уступала. Собрав все силы и используя разницу в росте, Герберт наклонился вперед и перебросил Меланту через себя. Следующим движением он собрался втоптать ее в землю, превратив внутренности в фарш, но та успела откатиться.

Поднявшись в стойку, они на несколько секунд замерли. Первым молчание прервал Герберт.

– Еще не поздно, сест… – Но Меланта только и ждала, когда он заговорит, дабы ее атака была более неожиданной. Она показала финт в голову, а сама пробила ногой, выбивая уже травмированный коленный сустав. Но Герберт будто ждал подобного маневра и успел развернуть колено для блокировки. В ответ он показал, что хочет ударить в голову, а сам совершил проход в ноги, повалив Меланту на землю, где он смог бы доминировать за счет физической мощи. Ладони сжались на ее шее, кровь капала на лицо Меланты из ужасного шрама, оставленного Шмулихой. Она сдерживала давление, но сил не хватало, и никакой надежды на чудо не оставалось. Силы уходили, и казалось, что Меланта больше не сопротивляется. Ввиду особенностей мертворожденных не так просто понять, живы они или нет.

Хватка ослабла, а Герберта сдернуло вниз. Шмулиха, придя в себя, схватила его за ногу и рванула из последних сил. Мертворожденный развернулся, и последнее, что ему оставалось, – это ударить ящера кулаком по голове. И тут его шея вновь оказалась в захвате, на этот раз в куда более плотном. Меланта оставалась в сознании и схитрила, понимая, что грубой силой такого противника не одолеть. Она обхватила его торс ногами и давила на шею изо всех сил. Герберт пытался сорвать ее, но хотя он и был сильнее, для этого такой небольшой разницы не хватало. Послышался хруст, а потом еще один. Меланта продавила кадык, позвонок хрустнул, а для верности она еще несколько раз дернула его голову в разные стороны. Спихнув с себя тело, она подняла Длань Карнака и отрубила брату голову. Подумав еще немного, замахнулась вновь – и орудовала мечом, пока не разрубила Герберта на десяток кусков.

24-й год эры объединения. Двадцать второй день осени.

Остров Аркей. Лагерь аркейцев близ Форта Расколотой Природы

– Каина жалко. Забавный был дикарь. А что вы его рядом с магом закопали? Он же магов терпеть не мог! – Прибывший на рассвете Джарт стоял в компании Самары и Меланты, на границе леса у двух свежих могильных холмиков с табличками из толстой древесной коры; по аркейской традиции на внутренней стороне коры были вырезаны имена погибших: Децимус Цирас и Каин из рода варков.

– Почему вы не сказали мне, кто отец мальчика? – обвиняюще спросила Самара. Прибыв в лагерь, она услышала всю историю от Меланты, которая, как показалось инквизитору, была слегка не в себе. Это выражалось в путаности слов и небольших речевых задержках. Будто Меланта уходила из реальности, полностью погружаясь в размышления.

– Я могла этому помешать, – констатировала Меланта. В ее руках была веточка ягод, очень напоминающих бруснику. Она знала, что у людей принято приносить к могилам цветы, но в это время года на Аркее их не найти.

Самара приблизилась к мертворожденной и положила руку ей на плечо:

– Не кори себя, девочка.

Самара

Возможно, Слайт прав. Что-то есть в этих мертворожденных. Не похоже, что ей все безразлично. Да и зачем притворяться? По-моему, ее и в самом деле огорчила смерть мальчика. Возможно, она привязалась к нему за время странствий, а сейчас сама не понимает, что с ней происходит. Жалко их. Обоих.